Уважаемые жители Петропавловска, на нашем сайте вы сможете прочитать интервью с участником Великой Отечественной войны Раифом Садрисламовичем Зариповым, у которого за спиной 874 парашютных прыжка, бои в Карелии, Венгрии, Австрии. Его жена Раиса Нагрутдиновна также внесла свой маленький вклад в нашу Победу, т.к. в годы войны работала на Иркутском авиационном заводе. И мы решили, что репортаж будет неполным, если мы не побеседуем и с супругой Раифа Зарипова. Ей тоже есть, что рассказать о тех трудных временах, когда всеми силами ковалась Великая Победа.

В их уютной квартире на ул. Солнечной из окна открывается красивый вид на домашние вулканы. Возле меня вертится 2-летний любопытный правнук Зариповых белокурый Богданчик. Дед с бабушкой, слышу, иногда разговаривают с ним на татарском. Малыш проявляет любопытство к диктофону и, судя по всему, к моей бороде. Дед уводит Богдана в другую комнату, а Раиса Нагртдиновна начинает свой рассказ.

Родители Раисы  Нагртдиновны, обычные крестьяне, жили в Башкирии. В семье было семеро детей. Раиса родилась в 1926 году, и, можно сказать, что ей досталось голодное, полное лишений детство. Родители, отчаявшиеся прокормить своих детей в Башкирии, в середине 30-х отправились в Сибирь и поселились в Иркутске. «Мы, как и многие переселенцы, жили в подвале. Я помню только невыносимый холод и бесконечный, изматывающий голод. Лишь через два года отец построил дом, и мы зажили, можно сказать,  по-человечески. Туда мы переехали в 1939 году. Правда, зимой в нем было очень холодно, и семья жила на кухне, поскольку весь дом обогреть не представлялось возможным.

Самые яркие довоенные и военные воспоминания Раисы Зариповой – голод. Папа с мамой получали вместе 60 рублей. Этого было мало. Пища была скудной и однообразной. Отец приносил домой пуд ячменевой крупы, из которой варили кашу – основную еду.  Хотелось вдоволь хлеба, о мясе, конфетах речи быть и не могло. Уже в годы войны, когда Раиса работала на заводе, они с подружками мечтали, что вот закончится война, и они вдоволь наедятся. «Наверное, вы мечтали о шашлыке, хорошем куске мяса?», - наивно спрашиваю я. «Что вы? Больше всего хотелось наесться вкусного хлеба вдоволь. О мясе никто и не думал».

Самое интересное, что из детей никто не болел. Все были здоровы, веселы. И даже в день объявления войны, вспоминает  Раиса Зарипова, они играли в футбол, как вдруг по радио выступил Молотов. Мужчин забрали буквально за три дня. Остались женщины, дети и старики.

В 1942 году закрывались школы, а все, кто мог стоять у станков, пошли работать на заводы.

- Нас, девчонок, отправили на авиационный завод. Рабочий день длился 12—14 часов. Никаких скидок на возраст не было. На заводе было очень много татар. Это объясняется тем, что татары были в основном неграмотные, но очень работящие и исполнительные. Согласно приказу Сталина, за смену требовалось собрать четыре самолёта, иначе с завода никого не выпускали. Это очень большая норма, но рабочие старались из последних сил. Я работала клепальщицей. В раме самолета сверлишь дырочки, а потом заклепываешь их. Вот в цехе стояли четыре рамы. И у каждого был свой участок. Девчонками руководил мастер Иван Иванович, и был мастер-контролер Иван Григорьевич.

Рая была худенькой девчушкой небольшого роста, и ей требовалось подставлять ящик под ноги, чтобы дотянуться до своей рамы, но она умудрялась каждый раз перевыполнять план в два раза, и её фамилия не сходила с доски почёта. «Мы, девчонки, ходили на работу почти что босиком — вся обувь износилась, достать другую негде, вот и придумали приделывать к дерматиновому верху деревянные подошвы. А уж чтобы ноги не замерзали (стоять в цехе приходилось на железном покрытии), их обматывали бумагой. Но вся эта конструкция натирала кожу и совершенно не спасала от холода».

Так вот жили, работали полторы тысячи девчат с утра до ночи, в сплошном кошмаре пронизывающего до костей холода и с одной-единственной мыслью о еде. Зарплату платили исправно, но покупать на деньги было нечего, талоны не отоваривались за отсутствием заявленных в них продуктов. Спасала пайка хлеба в 600 граммов, но и её требовалось разделить на всех членов семьи… А где они, девчоночьи мечты, надежды, устремления, так свойственные в 16-18 лет? «Да ничего этого не было! Поесть, поспать, согреться — и больше ни о чём не думалось. Казалось, всё внутри закоченело». Нежные, трепетные создания, они вместе с юношами, женщинами  и стариками несли на своих хрупких плечах весь неподъёмный груз войны. И сейчас обо всём этом ужасе Раисе Нагртдиновне напоминают горькие воспоминания, а также медаль «За трудовую доблесть» и звание «Ветеран трудового фронта». «Порой недооценивают труд в тылу. А на чем бы летчик воевал, если бы мы не сделали самолет?», - резонно задает вопрос ветеран.

Раиса получила первую зарплату 720 рублей и все отнесла маме. Вспоминает, что тогда булка хлеба у спекулянтов стоила 300 рублей, картофельная лепешка 30 руб. В магазинах цены, конечно, были копеечные, но там ничего не было. 

Кругом на заводе была строгость, секретность. Чтобы войти на завод,  надо было миновать три проходные. Никому нельзя было говорить, что они делают. За опоздание наказывали. Урезали на полгода паек хлеба и вычитывали проценты из зарплаты.  Дисциплина была железная. Но начальник цеха Лукьянов понимал, что у него работают девчонки и мальчишки, которые устают, могут проспать. Может трамвай сломаться, и не докладывал на них за опоздания.

Раиса Зарипова вспоминает, что порой на заводе умирали от голода мужчины. Даже один ее одноклассник умер. Подросткам на питание давали утром талончик. Был, как правило, неказистый супчик и 100 г хлеба. После 8 вечера давали дополнительный талон. На ужин были обычно галушки.

Папа Раисы умер в 1942 году. Старший брат  погиб на фронте. Мама нигде не работала, была очень больная, и ей выдавали урезанный паек хлеба в размере 300 г в сутки. Семью и младших детей очень выручала Раиса, приносившая с завода свой хлебный паек и зарплату. И еще государство доплачивало пособия на детей как многодетной семье. Не абы какие большие деньги, но в семье каждой лишней копейке были рады. Даже в годы войны страна  проявляла социальную заботу о таких семьях.

«9 мая 1945 года помню, что вдруг почему-то все люди начинают обниматься, целоваться. И моя подруга Фатима говорит: «Райка – Победа!» На заводе организовали митинг и сделали этот день выходным. А потом снова работа без выходных».

До 1953 года Раиса работала клепальщицей 5 разряда на Иркутском авиастроительном заводе. Она вспоминает, что после войны излишки самолетов уже девать было некуда. Их разбирали и отправляли на переплавку. А завод уже осваивал новые типы военных самолетов с герметичными кабинами.

После войны жизнь стала налаживаться. Раиса встретила своего суженого в 1949 году. Миномётчик гвардейской десантной дивизии Раиф Зарипов -статный, черноглазый парень, с русыми волосами -  отправляясь к новому месту службы, заехал в Иркутск к своей родственнице повидаться, а там, как бы случайно (это он так думал, не зная, что сестра Раифа подстроила свидание!) познакомился с красивой, жизнерадостной девушкой, которая как бы ненароком пришла в гости. Поговорили, посмеялись, потом ещё пару раз встретились… Раиф уехал, но так и не смог забыть Раю, да и она с нетерпением ждала от него весточки. Влюблённые поженились через год, а жить вместе стали только в 1953 году, поскольку разные обстоятельства мешали их воссоединению.

Раиса Нагртдиновна вспоминает, что в день смерти Сталина и последующие за этим дни по квартирам ходили участковые. Разговаривали и выпытывали, кто что говорит. К советскому вождю она относится с уважением. Говорит, что в их огромном роду ни одного человека не было репрессированного. Вспоминает послевоенное, регулярное, сталинское снижение цен. Но перегибы были. И она их заметила. Однажды поступил донос на одного мужчину, отца пятерых детей. Его осудили и расстреляли. И пятерых детей не брали на завод из-за того, что отец враг народа. Хотя люди знали, что поклеп написал на него один мужчина, который в юности ухаживал за его женой, но она выбрала не его, а другого, которому и родила пятерых. И вот спустя годы бывший ухажер, из чувства мести сочинил подлый донос, которому поверили. 

На Камчатке Зариповы живут с 1963 года. «Как только приехали, — вспоминают супруги, — сразу как-то всё здесь понравилось. Наконец-то своя квартира появилась, стали обживаться». В общем, пустили корни. А там и дочь замуж вышла, порадовала внуками. Сразу же по приезду Раиса Нагртдиновна устроилась в детский сад № 35 поваром. Там и проработала до 75 лет. В конце нашей беседы я попросил Раису Нагртдиновну, как повара, поделиться каким-нибудь рецептом. Ее семья любит «треугольнички». Можно сказать национальное татарское блюдо. Мясо, хорошую говядину, можно баранину, порезать на мелкие-мелкие кусочки. Добавить мелко нарезанную картошку, лук, хорошо поперчить, посолить и дать фаршу выстоять часа полтора. Потом  из обыкновенного кисловатого теста лепишь треугольнички, внутрь которых закладывается фарш. Сверху можно смазать яйцом. И в духовку. Если хотите, чтобы было сочнее, то потом, в процессе запекания, можно в каждый треугольник в дырочку в тесте добавить мясного бульона.

Перед моим уходом Зариповым принесли пенсию. Сказали, что им хватает сполна. Государство заботится, хотя, по словам Раисы Нагртдиновны, человеку все равно не угодишь, чтобы ему ни делали.

Не избалованные в детстве, юности, в молодости, пройдя голод и нужду, эти люди оставят нам только в своих воспоминаниях, то, с чем пришлось столкнуться и что пережить им в военные и послевоенные годы, работая и завоевывая общую Победу, созидая во имя будущих поколений.

Беседовал Игорь КРАВЧУК