Мне уж восемьдесят пятый год пошёл, – говорит Валентин Иннокентьевич Бурмакин. – И война закончилась так давно, что уж ничего и не помню. Тем более что память подводить стала. Забываю названия городов, имена, даты… Я сейчас, рассказывая вам всё то, что со мной происходило, не уверен, что какие-то даты, географические объекты назвал правильно. А врать так не хочется. Про эту войну и так столько всего понапридумывали… Но что вспомнил – то вспомнил».

Валентина Иннокентьевича Бурмакина призвали на военную службу  в 1943 году. Тогда ему только-только исполнилось 17 лет. «Повестку в военкомат принесли третьего января, сразу после новогодних выходных. Я ждал её. Тогда ещё и не подозревал, что моя служба затянется на пять лет».

Сначала, как и всех, Валентина Бурмакина взяли во «всеобуч», а потом уже зачислили в пулемётную роту. «Нас погрузили в эшелоны и направили на границу с Манчжурией. Помню, как мы приехали на станцию «Оловянный», оттуда мы шли пешком до посёлка Бурятского, где чуть раньше стоял артиллерийский полк. Из нас сформировали 36-ой запасной полк. Ребят было так много, что все не помещались в дома, поэтому часть из нас разместили в конюшнях.

Простояли мы там недолго, но за это время нас многому научили. А потом снова распределение. Командиры с разных частей приехали нас разбирать, спрашивали, у кого какое образование. У меня было восемь классов. Вот я и попал в роту связи. Меня зачислили на радиста, я проучился полгода. А потом меня направили на запад».

До 1945 года Валентину Бурмакину предстояла служба в батальоне связи. Он и его боевой товарищ Николай развозили пакеты с документами. «Не могу вспомнить фамилию Кольки. Хороший был парень. Мы всегда над ним смеялись. Как-то ночью он уснул в дороге, а его кобыла понесла в кусты… и головой его по веткам. Мы потом долго ему это вспоминали, смеялись над ним».

Что было в тех пакетах, которые доставляли из части в часть, – никто не знал. «Почту мы развозили на лошадях. Если на своей территории, где опасности быть не должно, мы могли и по одному отвозить, а вот если есть возможность встретить немца, то по двое для того, чтобы охранять друг друга. Обязательно. Вступать в бой нам запрещалось, ведь главная задача – передать пакет с документами».

Рассказывая о службе в батальоне связи, ветеран вспоминает художественный фильм «Двое в степи». «Вот это как раз про нашу почтовую службу. Там всё очень точно раскрыто. Как в картине показано – так оно и было на самом деле».

Но если в военном фильме «Двое в степи» герои сражаются с немецкими солдатами, то в действительности Валентину Иннокентьевичу встречаться с фашистами лицом к лицу не приходилось. Резвее что одна пуля пролетела мимо него, от которой советский солдат успел увернуться. «Думаю, мне повезло. Единственная немецкая пуля, ни одного боя с врагом».

О том, как проходили военные действия на главных фронтах, солдаты из полка Валентина Бурмакина узнавали не из газет и не по радио – всё это было большой редкостью. Все новости передавались от более старших по чину товарищей. «Иногда, очень редко, мы узнавали  что-то из местных газет – только их и можно было достать, центральных и в помине не было», – вспоминает ветеран.

Девятое мая 1945 года Валентин Иннокентьевич встретил в командировке. «Мы заготавливали дрова. Я не сразу понял, что произошло: все кричали, поздравляли друг друга. Неважно было, что этот день вроде бы прошёл как обычно – в повседневной работе. Важно, что радость наша не знала границ. Мы просто радовались и всё. А ещё не отходили от радио, которое то и дело передавало о том, что война закончилась, что мы наконец-то победили. У нас в клубе был обед, но очень простой, без каких-либо атрибутов праздника. Всё было как обычно, просто, но так здорово, так радостно на душе».

Через три месяца война началась вновь. На этот раз все основные силы были брошены против милитаристской Японии. Девятого августа Первый и Второй Дальневосточные и Забайкальский фронты при поддержке Тихоокеанского флота начали военные действия против дислоцированной в Маньчжурии Квантунской армии. В этой войне Валентину Бурмакину ещё только предстояло сразиться с врагом.

«Уже в начале августа нас перебросили на стык трёх границ: Советская, Китайская и Монгольская. Там мы ждали приказа к наступлению. Я служил механиком - регулировщиком в 111-ом разъезде танкового полка 6-ой армии под командованием Андрея Григорьевича Кравченко. Нам приходилось биться в сложных условиях Карпат, Трансильванских и Восточных Альп. Японцы оказались хорошими военными. Дисциплина у них, можно сказать, на первом месте».

В ходе битв за освобождения Китая Валентин Бурмакин не был ранен или контужен. Но вот снаряды, разрывавшиеся рядом с ним, он до сих пор не может забыть. «Как-то двое бегут ко мне, а тут как по ним бахнет крупнокалиберное, и части их тела разлетаются в разные стороны. Сложно не вспоминать тот ужас. Но мы как будто сами тогда ничего не чувствовали. Привыкли как будто. Если, конечно, можно привыкнуть к такому. Много пришлось мне видеть мёртвых китайцев, японцев, русских. Запах, который стоял после сражений тоже никогда не забуду... Мы старались хоронить всех в братской могиле». И тут же Валентин Иннокентьевич вспоминает ещё один случай с войны: «Однажды я пошёл на задание, то ли плохо себя чувствовал, то ли не выспался. Поэтому впереди меня шёл сослуживец – кажется, казах по национальности. Если б он впереди не шёл, меня бы подстрелили, наверное, насмерть. А ему как-то через дверь  в ногу выстрелили. Я на помощь побежал, давай звать санитаров…

А однажды я в окопе сидел», – продолжает свой рассказ ветеран. – Недалеко от меня упала граната. Слава богу, никого не затронула. Я даже испугаться не успел, страшно было уже потом, когда я всё это проворачивал в голове. А на момент боя мы как будто привыкли к постоянному огню, грохоту, разрыву снарядов, пуль. Даже спать могли под выстрелами. Сейчас я навряд ли бы уснул…

Бои с японцами были не такие ожесточённые, как с немцами. Об этом нам рассказали солдаты, побывавшие в сражениях с ними. Здесь на Востоке было намного меньше потерь, но всё-таки они были. Мы много своих солдат похоронили, хоть наши силы и превосходили силы соперников. А каково было биться с фашистами – даже думать не хочу».

Как вспоминает ветеран, японцам было во многом тяжелее, чем советским воинам: «У них были хуже условия  быта, их хуже одевали, они хуже питались. Всё какими-то галетами да лягушками. То, что ели японцы и китайцы – это было ужасно. Вот нас кормили хорошо».

Война, которая длилась не больше месяца, закончилась для Валентина Иннокентьевича в Цицикаре. «Мы ещё месяц постояли там, а потом погнали пленных японцев в Читу. Ох, бедные, и намерзлись они там. В Читинской области в Забайкалье морозы сильные. А у них-то шинельки тоненькие. Не то, что у нас – тулупы, валенки, будёновские шлёмы, варежки по локоть. Японцы у нас работали в шахтах. Но мы их недолго держали в плену, скоро отпустили на родину».

Вскоре после окончания войны с Японией многих демобилизовали.  Служить остались самые молодые, такие как Валентин Бурмакин. Демобилизовался он только в 1948 году. «Я сразу же после службы  пошёл учиться, после этого два года проработал шофёром, а потом получил письмо от товарища с Камчатки, который звал меня к себе. Но я хотел учиться дальше и поехал в Хабаровск. Там можно было учиться и получать стипендию. Мы её называли «стипешкой». Я успешно сдал все экзамены и поступил на морского радиста. Проучился год, получил второй класс. А потом меня по распределению отправили меня на Камчатку. Никуда мне от неё не деться – судьба. Это было третьего ноября 1951 года. Дату я хорошо запомнил.

Нас прибыло шесть человек. Там некоторых отправили в Охотск, в Николаевку, на Сахалин. А остальные – нас оставалось трое – остались при городе. Здесь сразу  же назначили на шхуны».

Также рассказывает Валентин Иннокентьевич о том, как ему приходилось принимать участие в постройке телецентра на Никольской сопке, а потом работать инженером там более пятнадцати лет.

Сейчас Валентин Иннокентьевич Бурмакин живёт со своей женой, она тоже ветеран войны. Часто к ним в гости приходят их дети и внуки. Наш герой рассказывает, что его любимица – младшая внучка, которой уже совсем скоро должно исполниться шесть лет.

В свободное время Валентин Иннокентьевич любит читать. «Камчатские газеты всегда покупаю, выписываю, «Российскую газету» очень люблю и, конечно, «Ветеран» читаю регулярно».